Каждая из пар будет находиться на своих мини рабочих версиях. Если сцена Лолы и Колла будет поворачиваться, то наша и Бруно с Глори нет.

– Вы проверили лампочки? Папа сможет запустить фейерверк? – Взволнованно шепчу я, вытирая губы, пока идёт объявление о том, что скоро каждый из гостей сможет стать настоящим монстром.

– Даже если и не сработают, то какая разница? – Пожимает плечами Гарри.

– Обидно будет, – шепчу я.

– Ни капли. Я получил свои равиоли, так что мне плевать.

– Дурак, – пихаю его в плечо и встаю обратно за стол. Меняю тесто, лежащее на подносе, на пирожные.

Мне уже не страшно выступать. Не страшно забыть движения. Не страшно быть смешной сегодня. Надо красиво завершить то, что мы начали. И я готова.

Финальная песня была выбрана всеми единогласно. «Я вижу любовь». Именно она многих из нас подтолкнула к важным решениям. Она сплотила и сделала нас лучше. Она познакомила нас друг с другом намного лучше, чем прошедшие годы. Она идеальна.

Первыми на сцену выходят Лола и Ферг. Они танцуют отработанные движения в ресторане «Фреш». Затем папа крутит сцену, и всем показывают Колла и Кэсс, к которым в гости приходят Лола и Ферг. Я жду нашей очереди. И это безумно волнительно стоять в темноте и смотреть, как веселится публика, хлопая и танцуя.

Свет над нами включается. Гарри резко притягивает меня к себе.

– Всё, что есть в тебе, помогает мне найти моё сердце, – он обхватывает моё лицо, и так не было задумано.

– Послушай. Это всё правда, – шепчет Гарри.

– До этого я даже не знал своего имени…

– Ты просто не мог найти самого себя, – говорю я, и это точно слова не из песни.

Он мотает головой и усмехается.

– Тогда из-за темноты я ничего не видел.

– А сейчас вижу тебя и того, кем я могу быть, – быстро добавляет он. Моё сердце сейчас разорвётся от счастья внутри.

– Мои глаза никогда не станут такими, как раньше, – свет над нами гаснет, и наступает очередь Глории и Бруно на их сцене.

– Гарри…

– Нет, всё это чистая правда. Ты подарила мне такой шанс, о котором я даже не мечтал. Это всё ты. Теперь всегда ты. Вероятно, это больше, чем просто клей. Между нами больше, – Гарри быстро целует меня в губы и отталкивает от себя.

Поражённая его словами и признаниями, пытаюсь станцевать припев, но смотрю на Гарри, улыбающегося мне. Он не врал, и это всё, действительно, искренне. Я не могу поверить, если честно. Это такое открытие для меня сегодня. Всё открытие: и мои чувства, и его чувства. Да буквально всё. Мне хочется сказать ему что-то такое же красивое, как он мне. Но я не умею так. Надеюсь, что Гарри увидит в моих глазах отражение моего сердца, которое бьётся быстро и часто из-за него. Мне плевать, что он не хочет быть Эдом. Мне плевать на то, что его побудило измениться практически до неузнаваемости. Мне плевать сейчас на всё. Я вижу только его. Я вижу любовь.

Ребята добегают до нашей сцены, и везде мерцает свет, меня потряхивает. Я хватаю Гарри за руку, напряжённо ожидая взрывов за спиной.

– Он не смог, – шепчу я.

– Ещё немного, – упрямо отвечает Гарри.

– Я мог бы…

Слова Бруно тонут в залпе фейерверка за нашей спиной, и музыка снова включается. Поднимаю голову, смеясь от переполняющих меня эмоций, а над нашими головами горит надпись: «Дайте нам шанс». Получилось! Всё, что мы задумали. Небольшой фейерверк, огни и сверкающие в воздухе блёстки, падающие всем на головы. Лола визжит от восторга, то же делает и Кэсс, прыгая на Колла и целуя его.

Я даже не слышу музыки из-за свиста, криков и оваций. Глори обнимает меня, Лола целует в щёку. Все мои друзья поздравляют друг друга. На сцене появляется папа, и я подскакиваю к нему, обнимая за талию.

– Он стоит того, чтобы ты дала ему шанс, доченька. Стоит, – шепчет он, улыбаясь мне.

В моих глазах скапливаются слёзы от счастья, любви, стольких переживаний и радостных взглядов. Ребята прыгают под вновь играющий трек, держа друг друга за плечи. Вот и всё. И разве важны какие-то подписи? Каждый из нас получил большее от этого вечера.

Джозефина

Пританцовывая под музыку, предлагаю гостям оставшиеся пирожные и закуски, улыбаясь людям и принимая слова восхищения от того, что мы сделали. Я словно парю между ними. Действительно, парю. Шоу закончилось, вечеринка продолжается для всех. Играют записанные треки, Колл разливает напитки, ему помогают Кэсс и Бруно. Гарри ушёл с папой собирать оборудование. Девочки тоже ходят с подносами, приглашая всех выпить живительный коктейль от Колла. Но самое главное то, что сказал папа. Он, наконец-то, принял Гарри и дал ему зелёный свет. Может быть, и мне тоже дал его. Для меня мнение родителей всегда было очень важным. Если мама всегда поощряет меня во всём, то папа имеет всегда отличную от неё позицию, хотя и не запрещает делать то, что я задумала или решила. Но всё же, для меня важно, чтобы мои родители любили Гарри так же, как я люблю его. Ему нужна семья. Настоящая семья, потому что Нэнси я здесь пока не видела, да и не хочу, если честно. Она никогда не была нормальной матерью. А отца у Гарри никогда не было. Поэтому я с удовольствием поделюсь с ним своими родителями и, конечно, же собой. Особенно собой.

Хихикая от своих мыслей, дохожу до конца опушки, где на стульях сидят и улыбаются пожилые парочки. С улыбкой предлагаю им закуски, а они хвалят меня за то, как красиво всё сегодня сверкает.

Подпевая песне, останавливаюсь у незнакомого мужчины. Он высокий. С короткой стрижкой и в чёрном классическом костюме. И явно не в дешёвом. Может быть, из мэрии кто-то? Я не знаю его, хотя знаю здесь практически всех. Кого-то плохо помню, но уж точно когда-то видела, а вот его нет.

– Добрый вечер. Не хотите попробовать наши угощения? Они будут продаваться в новом заведении, которое мы планируем открыть? В них только качественные ингредиенты. Никакого пальмового масла и глютена. А также они с пониженным содержанием углеводов, и в них нет чистого сахара. Всё исключительно для того, чтобы ваше тело было в тонусе, – с улыбкой говорю заученный текст.

Мужчина кривится и осматривает меня с ног до головы, да ещё и с таким пренебрежением, от которого хочется ему подносом по макушке ударить. Но я терплю. Точно из мэрии. Проверяют меня на вшивость. Ничего. Я потом отвечу.

– Ты Джо? – Сквозь зубы цедит мужчина. Удивлённо приподнимаю брови. Так, это уже очень странно. Он не из наших.

– Да, я Джозефина.

– Эти гадкие пирожные настолько же отвратительны, как и ты сама, как и всё здесь. Ничего из вашей идеи не выйдет, потому что она изначально безобразно ничтожная, как и этот город, – опешиваю от оскорблений, а мужчина разворачивается и скрывается за деревьями.

– Это было грубо, вообще-то, – обиженно шепчу я.